Язык науки язык литературы
Структурно-функциональные различия языка художественного произведения и языка-науки Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Пыж Анна Михайловна
Статья посвящена анализу использования общенародного языка и индивидуально-авторского языка в литературно-художественном произведении, смыслу слова в художественном произведении, противоположности знаков художественного языка знакам языка формализованного.
Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Пыж Анна Михайловна
Семантическая и структурно-функциональная специфика авторского моделирования мира в пространстве художественного текста
Structural and functional differences of language fiction and language science
The article dwells on the word usage in literary texts, authorial intent, reader’s interpretation and literary text as the source of meaning as opposed to the characteristics of non-literary texts which are more straightforward from the pragmatic-cultural point of view as well as on the context of the situation clearly more relevant for literary texts.
Текст научной работы на тему «Структурно-функциональные различия языка художественного произведения и языка-науки»
СТРУКТУРНО-ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ РАЗЛИЧИЯ ЯЗЫКА ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ И ЯЗЫКА НАУКИ
Статья посвящена анализу использования общенародного языка и индивидуально-авторского языка в литературно-художественном произведении, смыслу слова в художественном произведении, противоположности знаков художественного языка знакам языка формализованного.
Ключевые слова: художественный текст, язык науки.
Так называемые вторичные моделирующие системы (языки искусства) в ряде отношений противостоят формализованным знаковым системам (языкам науки) по своим структурным и функциональным свойствам. В трудах по семиотике художественного текста они названы вторичными (по отношению к естественному языку), поскольку они как бы надстраиваются над ним (по выражению Р. Барта, «паразитируют» на нем); знаки первичного языка выступают в этом отношении в качестве своего рода «строительного материала» при создании знаков вторичных языков. Вторичные языки не совпадают с первичными (или, по крайней мере, не полностью совпадают с ними) по значению, структуре и объему; в этом, в частности, состоит их своеобразие по отношению к первичному языку.
Знаки формализованных языков тоже построены из первичных и отличаются от них семантически, структурно и функционально, поэтому, на наш взгляд, они тоже в определенной мере вторичны, хотя в лингвистической и семиотической литературе к ним не принято относить это определение. В указанном отношении языки науки сходны с языками искусства. Отличие художественных языков от научных состоит в ином. Обратимся к анализу особенностей языка художественных произведений.
Как известно, язык есть система средств выражения мысли. Человеческая мысль составляет план содержания текста и сама по
Себе носит экстралингвистический характер, а языковые средства служат формой ее выражения. Хотя мысль формируется и эксплицируется вербально, она прежде формируется в голове человека с помощью ментального кода [2. C. 57]. Словесный же язык оформляет мысль в целях ее передачи от одного партнера другому (другим) в акте коммуникации. Происходит перекодирование интеллектуально-духовного содержания.
Смысл текста не цепочка лексических значений слов, объединенных грамматическими связями. Он нелинеен и целостен, представляет собой объемное семантическое пространство, и его конструкция не изоморфна конструкции текста, хотя и сводима к ней. Значения языковых знаков — «оболочки» фрагментов внеязыкового содержания речи, их оформители. Это особенно наглядно проявляется в научно-технических текстах. Индивидуальная мысль автора жестко сформулирована из коллективно-апробированных «кирпичиков» смысла, то есть логических понятий, носителями которых служат термины. Авторская мысль не сводится к сумме использованных понятий, она располагается как раз «между» ними и «над» ними. Не напрасно понятийно-терминологические парадигмы называются формализованными системами: функция «быть формой мысли» проявляется в них в высокой степени. Одно и то же содержание научного текста может быть выражено в разных языковых формах.
В языках искусства дело обстоит как раз наоборот. Художественное содержание текста существует только в одной, данной, уникальной языковой форме и всецело определяется ею. Образно говоря, художественный смысл «живет» в этой уникальной языковой форме, составляет ее «дух» и неразрывно с ней слит и в ней растворен. Поэтому художественная языковая форма «насквозь» семантизирована. Содержание художественного текста — относительно бесконечно. Требуется определенная работа ума и сердца читателя для постижения истинного смысла художественного текста. Художественный текст — результат речетворческой деятельности автора, стремящегося не только выразить читателю свое миропонимание, но и определенным образом воздействовать на воспринимающего. Текст как индивидуальная картина мира интерпретирует мировоззрение автора в соответствии с общим для всех индивидуальных картин мира законом, который заключается в том, что «субъекты
Картин мира различаются своим глубинным мироощущением, которое задает картине мира индивида свою особую тональность, эмоциональную окрашенность» [4. C. 23]. Вследствие этого эмоциональная тональность текста — универсальная категория, заложенная в природе любой индивидуальной картины мира.
Литературно-художественное произведение создается при одновременном использовании двух кодов: общенародного языка и индивидуально-авторского языка. Первый составляет стуктур-но-функциональный субстрат второго. «При приложении к нему различных кодов художественный текст различным образом распадается на знаки» [5. C. 32]. При приложении к нему кода естественного языка он распадается на знаки обычным способом, в результате чего текст осмысливается лишь в его рациональном предметно-логическом содержании. В ряде случаев такое наивное прочтение художественного текста приводит к абсурду, поскольку слова в нем нередко сочетаются по комбинаторным правилам не первичного, а вторичного кода. Например, строки «Тем часам, как сердце плеща по площадям, // Вагонными дверцами сыплет в степи» (Б. Пастернак) при их расшифровке в первичном коде лишены рационального смысла; для их адекватного понимания необходима расшифровка в обоих кодах. Язык художественного произведения — это отдельная, индивидуальная, хотя и связанная с общенародным языком знаковая система.
Отдельность художественного языка проявляется в том, что его создатель использует единицы и модели общенародного языка в особых, обычно не свойственных им значениях, формах, комбинациях и функциях. Он «редактирует» обыденный язык в целях выражения художественного содержания, поскольку последнее не может быть выражено в первичном коде. При этом изменяются или модифицируются значения языковых единиц, нарушаются нормы лексической или лексико-семантической сочетаемости, используется необычный порядок слов, осуществляется не типичное для обычной речи взаимодействие морфосинтаксических конструкций, актуализируется фоносемантика звуков языка, звукоряд получает специфическую аранжировку и т. д.
Слово в художественном произведении, наделенное особой эстетической функцией, по мысли Л. Я. Новикова, часто неповторимо по своему употреблению, индивидуально. Поэтому раскры-
Тие контекстуального значения, эстетической значимости языковых единиц — «одна из важнейших и вместе с тем самых трудных задач» [4. C. 89].
В литературном произведении существенным оказывается не обычное значение слова, свойственное ему в обыденном употреблении, а определенные оттенки его смысла, семантические «обертоны», эстетические «приращения», производящие на читателя различного рода эмоциональное воздействие.
В результате активного творческого восприятия читателем смысловые «импульсы» и семантические «обертоны» текста, имеющие очень «скрытое», потенциальное значение, синтезируются в его структуре в неповторимые и гибкие словесные образы. Эти языковые образы, проецируемые на обычный язык и воспринимаемые на его фоне, обладают не застывшей, а подвижной, творчески воспринимаемой семантикой. Необычное употребление слов, их нестандартная сочетаемость в языке художественной литературы выражают не постоянные семантические признаки, а «колеблющиеся признаки», которые дают некий слитный групповой смысл. Контекстуальное значение, создаваемое «колеблющимся признаком», может прийти в столкновение с общеупотребительным значением слова.
Cмысл слова в художественном произведении никогда не ограничен его прямым номинативно-предметным значением. Буквальное значение слова здесь обрастает новыми, иными смыслами. В художественном произведении нет и, во всяком случае, не должно быть слов немотивированных, проходящих только как тени ненужных предметов. Отбор слов неразрывно связан со способом отражения и выражения действительности в слове. Предметы, лица, действия, явления, события и обстоятельства, называемые и воспроизводимые в художественном произведении, поставлены в разнообразные, внутренние, функциональные отношения, и все они взаимосвязаны. Словоупотребление писателя обусловлено его умением найти необходимый и характерный для соответствующего художественного замысла способ образного обобщения предмета, явления, действия.
Художественный язык «растворен» в тексте произведения и извлекается из него на основе опыта эстетического восприятия и «навыков предшествующего проникновения в текст» [1. C. 25]).
Знаки художественного языка обладают рядом свойств, которые противоположны свойствам знаков формализованного языка. Значение термина представляет собой логическое понятие, точно определенное в словаре, справочнике и т. п. по семному составу и структуре, а значение единицы художественного языка заключает в себе эйдетическое понятие, культурный концепт, гештальт, коллективное либо индивидуальное представление, которое зачастую не имеет жесткой логической структуры и насыщено коннотациями, а подчас состоит из одних коннотаций. Ср. термин Anima (лат. “душа”) у Юнга, десигнирующий психоаналитическое понятие, и поэтические обращения «душа моя», «душенька» и т. п., которое не выражает ничего, кроме эмоционального отношения к человеку: «Во всех ты, душенька, нарядах хороша» (И. А. Крылов).
Единица формализованного языка в составе текстов, принадлежащих к определенной предметной области, совсем или почти не зависит от контекста семантически: она во всех контекста обозначает практически одно и то же, то есть десигнирует одно и то же понятие (исключая случаи спора о терминах). Единица художественного языка семантически в высокой степени зависит от каждого отдельно взятого контекста, в котором она употребляется. Значение термина обычно либо полностью мотивировано, либо (реже) полностью конвенционально, либо в той или иной пропорции совмещает в себе эти свойства, если у него есть приращенный компонент. Значение единицы художественного языка нередко оказывается частично произвольным в том смысле, что автор сам придает ей индивидуальный речевой смысл, опирающийся на контекстную мотивированность знака. Значение термина мотивируется его собственной внутренней формой, а смысл слова в художественном тексте мотивируется также всем текстом или его фрагментом. Так, значение исторического термина the US Civil War понятно из его лексемного состава и грамматической конструкции, а чтобы понять, что словосочетание the fearful trip, употребленное У. Уитменом в стихотворении «O Captain, My Captain», обозначает то же, что и вышеупомянутый термин, нужно прочесть все стихотворение, учитывая, что данный смысл присущ этому словосочетанию лишь в данном тексте.
В противовес ригидности значений терминов, семантика единиц художественных языков носит изменчивый, гибкий, «теку-
Чий» характер и зачастую представляет собой не языковое значение, а речевой смысл «одноразового использования». Происходит перестановка прагматического акцента с одних сем на другие от одного контекста к другому. Например, если научный термин life обозначает только гомеостазис органической материи, характеризующийся обменом веществ с окружающей средой и постоянным самовоспроизводством, то в художественной (как, впрочем, и в бытовой) речи слово life в зависимости от контекста обозначает то период времени от рождения до смерти человека, то драгоценный дар Бога или природы, то период постоянного проживания в каком-либо месте, то перипетии социального бытия, то вечное существование после смерти, то совокупность живых существ, то физический и душевный комфорт и наслаждения и др.; трудно инвентаризировать все оттенки семантики слова life во всех контекстах его ненаучного (и прежде всего художественного) употребления. Эти оттенки представляют собой скорее грани сложного и многомерного культурного концепта, часто взаимопересекающиеся и актуализируемые совместно, чем дискретные значения, составляющие семантическую структуру слова. Именно это мы имеем в виду, говоря о «текучем» характере художественной семантики.
В формализованных языках наблюдается мощная, хотя до конца не осуществимая тенденция к снижению идиоматичности знаков, обусловленная необходимостью выполнения упоминавшихся выше идентификационной и дефиниционной функций, которые призваны обеспечить точность номинации. В художественных языках, где точность номинации не является главным требованием и широко распространено противоположное свойство — размытость значений знаков, обеспечивающая полиинтерпретативность текста и многомерность его семантического пространства, наблюдается тенденция к возрастанию идиоматичности знаков, то есть к нарушению изоморфизма между общим значением знака и суммой значений его компонентов, которое приводит к появлению у знака приращенного смысла, семантической слитности исходных значений частей и сдвига денотативной области знака. Чем более нарушен изоморфизм между номинальным и реальным значениями знака, тем выше степень его идиоматичности. Наличие аналогии между идиомой (фразеологизмом) и единицей (сегментом) художественного языка подчеркнул Ю. М. Лотман. «Мы можем. рас-
Сматривать весь текст в виде одной фразы, — писал он. — И более: поставленные рядом слова образуют в художественном тексте, в пределах одного сегмента, семантически нерасторжимое целое -[своего рода] фразеологизм. В данном случае весь значимый сегмент текста.. .соотносится не только с цепочкой значений, но и с одним неразделимым значением, то есть является словом» [3. C. 112].
Весь текст художественного произведения (особенно поэтического или близкого к нему по жанру) может рассматриваться как «универсальный сегмент», монолитный и семантически целостный. С позиций семиотики он считается не только текстом на первом ономасиологическом уровне, но и единым знаком (на втором). Такой знак-текст структурно-семантически немоделирован или слабо моделирован и в силу жесткости семантической конструкции не допускает синонимических и перифрастических трансформаций. Его общий эстетический смысл, мотивированный единым художественным образом (который выражен всем текстом), нелинеен (целостен, подобно значению идиомы), притом, что в плане выражения он представляет собой линейную цепь (синтагму знаков). Научный текст, характеризующийся низкой идиоматичнос-тью, проистекающей из изоморфизма содержания и выражения, линеен в обоих планах, так как для него почти не характерно свойство семантической целостности.
Художественный текст воздействует на читателя совокупностью всех своих формально-семантических качеств и свойств (системой образов, сюжетом, композицией др.), единой совокупностью языковых средств, в составе которой лексические средства занимают не последнее место.
В заключение отметим, что при приложении к художественному тексту кодов первичного и вторичного он различным образом распадается на знаки. Полностью понять эстетическое содержание такого текста можно лишь при его одновременной расшифровке в обоих кодах в их соотнесении друг с другом. Точность номинации не является главным требованием к единицам художественных языков и особую значимость приобретает противоположное свойство — размытость семантики знаков, обеспечивающая возможность возникновения вокруг художественного текста «поля виртуальных интерпретаций» [1. C. 24]).
1. Арнольд, И. В. Стилистика современного английского языка (Стилистика декодирования). Л.: Просвещение, 1983. С. 24-25.
2. Жинкин, Н. И. Язык — речь — творчество. М: Лабиринт, 1998. 366 с.
3. Лотман, Ю. М. Структура художественного текста. М.: Искусство, 1970. 384с.
4. Новиков, Л. А. Художественный текст и его анализ. М.: Русский язык, 1988. С.89.
5. Постовалова, В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека// Роль человеческого фактора в языке. М., 1988. С. 23
1. Arnol’d, I. V. Stilistika sovre-mennogo anglijskogo jazyka (Stilistika dekodirovanija). L.: Pros-veshhenie, 1983. S. 24-25.
2. Zhinkin, N. I. Jazyk — rech’ — tvorchestvo. M: Labirint, 1998. 366s.
3. Lotman, Ju. M. Struktura hu-dozhestvennogo teksta. M.: Iskusstvo, 1970. 384s.
4. Novikov, L. A. Hudozhestven-nyj tekst i ego analiz. M.: Russkij jazyk, 1988. S.89.
5. Postovalova, V. I. Kartina mira v zhiznedejatel’nosti cheloveka// Rol’ chelovecheskogo faktora v jazyke. M., 1988. S. 23
Структурно-функциональные различия языка художественного произведения и языка-науки Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»
Статья посвящена анализу использования общенародного языка и индивидуально-авторского языка в литературно-художественном произведении, смыслу слова в художественном произведении, противоположности знаков художественного языка знакам языка формализованного.
Семантическая и структурно-функциональная специфика авторского моделирования мира в пространстве художественного текста
Художественный язык растворен в тексте произведения и извлекается из него на основе опыта эстетического восприятия и навыков предшествующего проникновения в текст 1.
05.10.2017 8:48:55
2017-10-05 08:48:55
Источники:
Олег Хисамов: Без радикальных мер не сможем сохранить татарский язык как язык науки » /> » /> .keyword { color: red; }
Язык науки язык литературыОлег Хисамов: Без радикальных мер не сможем сохранить татарский язык как язык науки
Олег Хисамов: Без радикальных мер не сможем сохранить татарский язык как язык науки
Татарский язык как язык науки находится на грани исчезновения, для его поддержки нужны радикальные меры. Такое мнение на круглом столе в Институте истории АН РТ высказал заместитель директора Института языка, литературы и искусства имени Г. Ибрагимова Олег Хисамов.
«Система оценки труда научного сотрудника сегодня приводит к вытеснению нашего татарского языка из мира науки. Сами русские бьют тревогу, что работающие на русском языке ученые переходят на английский», — отметил Хисамов.
Согласно данным, опубликованным в открытых источниках, в научных журналах на русском языке выходит 35 тыс. статей в год, на китайском — 99 тыс., на английском — 6 млн.
«Если говорить о татарском языке, без использования каких-то радикальных методов мы не сможем сохранить татарский язык как язык науки. Только если ученые и власти вместе смогут создать государственную политику в этой сфере, мы сможем чего-то достичь», — констатировал спикер.
Заместитель директора Института истории имени Ш. Марджани Марат Гибатдинов напомнил, что при оценке деятельности ученых и научных учреждений учитывается число статей, опубликованных в журналах, которые включены в систему Scopus или перечень ВАК.
Татарский язык как язык науки сохраняется только благодаря самоотверженности отдельных ученых, которые сами пишут статьи на татарском языке и призывают других это делать, заметил Гибатдинов. Однако таких научных сотрудников становится всё меньше, признали участники круглого стола.
«Если татарский журнал у ученого, способного написать по-татарски, просит статью, то ученый думает, что ему в конце года придется сдавать отчет. Для него встает вопрос: „Сколько баллов мне принесет публикация в этом журнале?“ Баллы влияют на заработную плату. Выстроенная в России официальная система толкает татароязычных ученых на использование русского или английского языков», — резюмировал Марат Гибатдинов.
Сами русские бьют тревогу, что работающие на русском языке ученые переходят на английский, отметил Хисамов.
26.10.2020 0:12:27
2020-10-26 00:12:27
Источники:
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК — ВВЕДЕНИЕ В ЯЗЫКОЗНАНИЕ » /> » /> .keyword { color: red; }
Язык науки язык литературыЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК
ЛИТЕРАТУРНЫЙ ЯЗЫК
Литературный язык — это высшая (наддиалектпая) форма существования языка, для которого характерны высокая степень обработанности, полифункционалыюсть, стилистическая дифференциация, тенденция к регламентации.
По своему культурному и социальному статусу литературный язык противостоит территориальным диалектам, разным типам обиходно-разговорного языка, просторечию. Литературный язык — это язык официальноделовых документов, письменно-бытового общения, школьного обучения, язык науки, публицистики, язык художественной литературы, всех проявлений культуры, имеющих словесную форму выражения.
Литературный язык — категория историческая. Он может обслуживать не только нацию, но и народ. Между литературным языком нации и народности существуют, однако, различия, которые связаны как с характером использования языка, сферой его распространения, так и с характером его происхождения:
Литературный язык народности имеет, как правило, ограничения в сфере своего использования (он может, например, употребляться лишь в качестве официально-делового языка, как это было в XIII в. во Франции, когда королевская канцелярия использовала особый вид языка, отличный от разговорного), в связи с чем он ограничен и в сфере своего распространения, поскольку известен не всем членам народности, а лишь ее части, тогда как литературный язык нации таких ограничений не имеет: основным признаком развитого национального литературного языка является его общенародность, наличие единых (наддиалектных) норм, общих для всех членов национальной общности, охватывающих все сферы речевой коммуникации;
Литературный язык нации формируется, как правило, на народной основе (на базе одного или нескольких диалектов), тогда как литературный язык народности может быть и «чужим языком» (как это было в средние века с латинским языком у германских, романских и западнославянских народов). Следует, однако, сказать, что этот признак не является абсолютным, так как литературный язык народности может быть и «своим» языком (как, например, древнерусский язык в Московском государстве).
Назначение литературного языка, его иолифункциональность тесно связаны с уровнем развития общества, а также с языковой ситуацией в целом: литературные языки Западной Европы долгое время использовались в основном как языки эпоса, поэзии, прозы и лишь значительно позднее они начали обслуживать науку и образование, поскольку в этих сферах господствовала латынь, т. е. ограничение функций литературного языка происходило вследствие его исключения из сфер административного управления, науки и деловой письменности.
Литературный язык это высшая наддиалектпая форма существования языка, для которого характерны высокая степень обработанности, полифункционалыюсть, стилистическая дифференциация, тенденция к регламентации.
22.08.2017 11:09:39
2017-08-22 11:09:39