Не история бесплатно
История (не)любви
Карету раскачивало и подбрасывало на ухабах. Я вцепилась в край лавки и болезненно поморщилась. После первой брачной ночи ныло все тело, и тряска не способствовала улучшению моего состояния. Хорошо не ехала в седле. Не высидела бы в нем и получаса.
Чуть в памяти всплыла та самая ночь, и щеки запылали. Как наяву ощутила сдавливающий грудь корсет подвенечного платья и впивающиеся шпильки, что удерживали фату. Вспомнилось и то, как быстро, часто дыша от возбуждения, муж избавил меня от неудобной одежды. Его жаркие, влажные поцелуи. Холодные простыни кровати, на которую он меня повалил. Вспышка боли, ощущение, что меня разрывают изнутри. До сих пор саднило между ног, и сидела я с трудом, но каким удовольствием было держать в объятиях дрожащего от экстаза мужа и осознавать, что это наслаждение подарила ему я.
Муж увозил меня в Абердин – страну горцев, откуда был родом. Страшно, бросив все, – родину, семью, дом – отправиться на чужбину. Сердце сжималось то ли от предвкушения новых впечатлений, то ли от печали по родным. Что меня ждет? Про горцев говорили: они варвары и законы у них жестокие, но особенно пугало предстоящее знакомство с сестрой мужа. Я много слышала о ней от Рикарда. Естественно, только хорошее. Какой брат скажет дурное о сестре? А потому я не торопилась верить его словам.
Прежде я не бывала в Абердине, и думала никогда не побываю, но любовь не посчиталась с моим мнением. Она нагрянула как всегда нежданно. Подстерегла меня на званом вечере в лице Рикарда Морея.
Молодой человек был всего на два года меня старше, но ростом и шириной плеч превосходил многих изнеженных жителей равнины. Настоящий горец. Сильный, гордый, дикий. Его каштановые волосы выделялись чернильным пятном на фоне светловолосых мужчин и женщин Нэйталии. А карие глаза прожигали душу насквозь. У моего сердца не было шансов.
Симпатия оказалась взаимной, и вскоре сыграли свадьбу. А после брачной ночи – самой невероятной и счастливой ночи – мы тронулись в путь. Ведь по закону всех на свете государств жена принадлежит дому мужа.
Абердин покорил и напугал меня своей природой: одетые в снега пики гор протыкали небо насквозь, их склоны покрывали мрачные леса, в озерах плескалась темная вода. Холодная, беспристрастная красота, как и сердца местных жителей.
Вскоре на холме показался замок. Я впервые в жизни видела крепость. В мирной Нэйталии не строят укреплений. Зато горцы, как я слышала, постоянно враждуют. Военные стычки здесь обычное дело.
Абердин делился на мормэрства, отличавшиеся лишь количеством земель, которые горцы периодически отвоевывали друг у друга. Мормэры подчинялись одному сюзерену – лэрду Анрэю Вестору. Слухи о нем долетали даже до Нэйталии. И все они по большей части касались его зверств и распутства.
В замок мы въезжали по мосту, перекинутому через ров. Внутренний двор был заполнен челядью и стражами, сбежавшимися посмотреть на молодую жену хозяина. Все они были, как и Рик, темноволосы. Я со своими медового цвета волосами выделялась среди них, как солнечный луч в мрачной комнате.
Рик помог мне выбраться из кареты. Носки моих расшитых золотом туфель погрузились в жижу, которая здесь заменяла мостовую. Подол платья мгновенно испачкался. Кто бы знал, чего мне стоило не поморщиться. Если мать чему меня и научила, так это умению держать лицо в любой ситуации. Вот и сейчас я, расправив плечи, величественно шла по двору, стараясь не обращать внимания на чавкающую под ногами грязь.
Как законная супруга мормэра отныне я в замке хозяйка. По крайней мере, я так думала. Ровно до тех пор, пока не поднялась в гостиную залу, где нас ждала старшая сестра Рика.
Высокая, сухая как палка с мертвого дерева, леди Эйслин произвела на меня неизгладимое впечатление. Она не обняла брата после разлуки, а протянула руку для поцелуя. Не так в моих родных краях сестры встречают братьев.
После леди Эйслин соизволила повернуться ко мне. Обошла меня кругом, осмотрела, словно лошадь перед покупкой. Обхватила запястье холодными пальцам, поцокала языком.
— Кого ты привез, Рикард? — обратилась она к брату, точно меня не было в зале. — Посмотри на нее – сплошные кости. Кожа аж просвечивает. Сколько лет этой девчонке?
— Восемнадцать, сестрица, — Рик улыбнулся мне краешком губ. Вроде как подбодрил, но легче не стало. Внутри меня клокотал гейзер эмоций, и все они были отрицательными.
— Совсем ребенок. Впрочем, как и ты. Она не выживет в суровых горных условиях. Ее доконает первая зима.
— Флориана крепче, чем кажется, сестрица.
— А коли перенесет зиму, так умрет во время родов. С таким узким тазом дитя не родить.
Я стиснула зубы. Только не отвечай – твердила себе. Если подам голос, скажу что-то резкое, навсегда обрету врага в лице золовки. Пока молчу, есть шанс на примирение. Не сейчас, так в будущем.
Я не привыкла пасовать перед трудностями. Леди Эйслин может считать меня неженкой, потому что я родом с равнин и выгляжу хрупкой, но еще многочисленные няни замечали, что характер у меня совсем не под стать внешности. Если золовка решила меня выжить, то ее ждет неприятный сюрприз.
Леди Эйслин так и не снизошла до беседы со мной, посчитав меня недостойной. Сестра мужа считала себя полноправной хозяйкой замка. По правде говоря, она удивительно подходила его каменным залам. Ни мягкий ворс ковров, ни искусно выплетенные гобелены на стенах не смягчали их сурового вида.
Обхватила запястье холодными пальцам, поцокала языком.
31.10.2019 17:31:30
2019-10-31 17:31:30
Источники:
Https://mip-knig. com/read_480311-1
Не я дорама 2021 смотреть онлайн с русской озвучкой » /> » /> .keyword { color: red; }
Не история бесплатноНе я дорама (2021)
Не я дорама (2021)
Родители братьев-близнецов Блэка и Вая развелись и разъехались, когда они были еще детьми. По этой причине братья не виделись целых десять лет, а когда Вай вернулся домой, то стало известно, что Блэк является главой местной банды. Мало того, брат подвергся жестокому нападению и теперь находится в коме.
Вай хочет найти виновных, но, чтобы это сделать, ему придется притвориться своим братом. Обнаружит ли Вай предателя или только узнает о существовании других секретов брата, узнаем, посмотрев интригующую дораму «Не я».
Оставь отзыв, чтобы другие зрители решили стоит ли смотреть дораму Не я онлайн.
Отзывы к данной дораме временно закрыты
Извините за неудобство
Невероятная подборка музыки. Восторг от лакорна, жаль перевод только в субтитрах. Всем смотреть.
Хорошая дорама, многовато соплей, но в целом играют они хорошо и сюжет очень даже, проблемы общества подняты, ну да они конечно не прям вау там проблемы раскрыли, но в принципе достойно..
И еще там драмма и всё такое, но со слов: «Вавилонская империя более развита, чем твой мозг!» я ржала в голос. :DDDDD
Очень классный лакорн…очень растрогал 10/10?
Офигенный лакорн, смотрела на одном дыхании)) Много поднимается общественных проблем, интересно как это выпускают в Тайланде и не боятся..)
Ну что ж. очень очень охрененный лакорн. давно таких хороших не встречала. посмотрела на одном дыхани… конечно после «теории любви» так приятно видеть их взаимоотношения ((((
Всем советую, твердая 10 даже 100.)
Потрясающе снятый лакорн. Не могла оторваться и выйти из дома, пока его смотрела. Очень классные актеры, а в голове даже спустя две недели раздаются голоса ЭЭЭЙЙЙЧООООН ЭЭЭЭЙЙЙЙБЛЭЭЭЭЭК (я же не одна такая безумная?).
Однозначно рекомендую к просмотру. В лакорне поднимаются актуальные проблемы общества, вечная борьба за справедливость и честность. Снято очень качественно, герои безумно интересные
Лакорн пішов у закладку, перегляну ще раз 100%.
10/10
Завидую сама себе. Сейчас поймете, почему. Это первый лакорн, где я увидела ОффГанов. Я даже не знала об их существовании. Меня буквально затянуло в омут их отношений и ситуации вокруг. Это шедевр. Снять такое с минимальным бюджетом.. Каждая лужа, каждая разодранная занавеска — произведение искусства. А игра света …Оператору, режиссеру, актерам, всей съёмочной команде — огромный респект. Этот сериал — лучшее, что случилось со мной в это тяжёлое время.. Спасибо
Хороший лакорн посмотрела и не пожалела..
Поставила крепкую 10ку. Потратила ночь, чтобы посмотреть его залпом, зная, что завтра на работу. Очень интересный, не банальный, сюжет, любимые оффганы и второстепенная пара, в их глазах, конечно, море любви, в котором можно утонуть и отдать себя всего. Хорошие съемки, хорошая игра, хороший лакорн. Прекрасно все. А новый уровень поцелуев ОффГанов, мне даже показалось, что с языком — уж пардоньте — сердце тут не выдерживает. Так что точно смотреть, так что точно в избранное, так что точно 10 из 10
Приятно смотреть насколько повзрослели (в том числе и в профессиональном плане) Офф и Ган. Если они Вам нравятся — определенно стоит увидеть их с новой стороны! Они оказывается не только мальчиков-зайчиков могут играть, но и вполне взрослые драматические роли! Сюжет приятно удивил — не ожиданно, что Тай будет подымать такие вопросы в сериальном кинематографе. По мне — последняя серия чуть скомкана, но на все вопросы есть ответы. Минимальный посыл на второй сезон — в случае необходимости видимо;) Если Вы подустали от слюней/соплей — вам однозначно сюда.
Посмотрела дня четыре назад, и вот уже второй раз пересматриваю. Безумно понравился лакорн! Смешение таких проблем как политика и не справедливость с гей темой, просто превосходно. А то как актёры отыграли, просто превосходно. Но говоря уже о картине в целом и подобранной под неё музыкой! На мой взгляд это один из лучших лакорнов по этой теме, пока существующих
Лакорн супер. Все в меру. Отвага главных героев вообще супер. Нет розовых соплей. Нет ничего лишнего, дорама не затянута. Правда в конце мне бы хотелось узнать остался ли Блэк в банде. Советую к просмотру.
Не зочу осознавать что досмотрела и нет продолжения… лакорн вцепился в душу, хочу найти на подобие, но боюсь ни что не сравниться с ним…
Восторг, первый раз смотрела с субтитрами и не пожалела. Сюжет интересный. местами забавный, интересно 2 сезон будет
Могу сказать только одно. Я в шоке! Почему. Да потому что это лучший лакорн в моей жизни. Он лучше всех что когда либо делали. Обычно яой лакорны делают ну не весьма продуманно и идеально. А этот меня просто поразил. Тут есть все! В нем нет изъянов. Я уверена что на этот лакорн потратили больше денег, чем на все остальные. На обычных лакорнах часто экономят. Ну конечно и без рекламы всякой фигни не обошлось и в этом лакорне. Я так угораю с этих типо,,незаметных» реклам ахаха Вот серьезно, благодаря этим рекламам я теперь научилась как нужно пить газировку ? Спасибо ??
И самое главное, что я растроена на счёт Дэна и Йока. Мне мало их химии!! А ещё я не поняла! Где их постельная сцена? А? Вы че тайцы?! Офигели? Я ждала этого а вы …
Кароче всем советую этот лакорн (100/10)
Це мій улюблений лакорн, переглядаю його вже четвертий раз
Это буквально лучшее, что мне когда-либо удалось посмотреть..?
Самый лучший лакорн, который я видела на гей тему, без розовых соплей.
Восторг. такого точно еще не было.
Лучший лакорн который я смотрела на гей-тему, я в который раз убеждаюсь что тайланд снимает отличные лакорны на гей-тему
Ох блин. Этот лакорн он, он просто прекрасен. Оффганы они супер, вот серьезно. Между ними такааая химия… ааа обожаю
Короче говоря лакорн прекраснейший. 100000000/10
10 из 10! В восторге.
Просто посмотрите, очень замечательная дорама я просто влюбилась, после этой дорамы другие уже не заходят, я просто влюблена.
Переводчик просто лучший, своими комментариями скрасил просмотр уже и так прекрасного лакорна
В целом, весьма и весьма неплохо. «Безумие и отвага» — название, которое местами я хотела дать этому лакорну. Остались вопросы к сюжету и к некоторым героям, местами не очень верилось в происходящее. Но любовная линия перекрывает всё. В общем-то ради нее и смотрела. Понравились темы, которые были затронуты, локации — гаражи, склады, заброшки, условия жизни — и, конечно, игра актеров. Думаю, тот момент, что актеры не прилизаны гримом, придал их игре дополнительную реалистичность. Чувства переданы отменно. Поцелуи главных героев я пересмотрела несколько раз:)) Любовные линии второстепенных героев тоже показались интересными.
Згодна з попередніми коментарями — серіал дійсно гідний! Дуже цікаво спостерігати за розвитком подій та взаємовідносин між героями, обговорюються важливі теми. Мені дуже сподобався цей серіал, адже немає цієї «ванілі», все виглядає природньо (якщо можна так сказати). Гра акторів, це просто сказка, особливо Ган (неймовірно зіграв). А які сцени красиві, як знімали, як актори передали почуття і емоції персонажів, і як же не згадати про ці неймовірні поцілунки! Ох…вміють цілуватися, що аж хочеться дивитися і дивитися на це))
Блин. Всё время ждала озвучку, но видимо не дождусь. Поэтому начну смотреть, надеюсь понравиться.
Прекрасный лакорн, через который прекрасно передали настроение персонажей. События так же интересно обыгрываются, а ОффГаны, как обычно на высоте, не говоря уже о талантливом Гане, который смог передать эмоции и характер двух братьев, абсолютно разных во всём, при том сохраняя атмосферу.
P. S. Блэк один из эпичных персонажей, хоть он и груб с Вайтом и другими, но он всё таки хороший человек. Очень интересный персонаж.
Лакорн действительно впечатляет. сюжет очень понравился, так как затрагивается множество тем, актуальных в реальное время. отдельно хочу отметить саундтреки (т. к. это то, что создает всё настроение в фильмах/сериалах). это просто нечто (начиная от OST’a, заканчивая маленькими звуковыми вставками). все звучит настолько органично, музыка уж очень подходит к кадрам в сериале)
И снято отлично, и сюжет интересный, и актеры постарались. словом тайцы как всегда на высоте
В общем смотрите, точно не пожалеете.
Всё отлично! Лкорн без кривляний, реалистично снято! Твердая9+
Оххх!!ох уж эти Оофганы!!??в каждом лакорне бесподобные…эмоции зашкаливают..???????
Это однозначно один из самых любимых лакорнов. Посмотрела на одном дыхании, побольше бы таких Т-Т Надеюсь что у Оффганов будут еще совместные проекты :3 Очень атмосферно, думаю что буду еще долго отходить. 10/10.
(комментарии переводчиков это что-то с чем-то, им за это отдельный респект)
Блин…. До 5 серии мозг вобще не понимает что происходит, но втягиваешься. Просто интересно посмотреть до конца, а потом всё интереснее и не пожалела что посмотрела!
Аоаооаа, теперь это мой самый любимый лакорн. Грустно что он закончился, но все те недели ожидания того стояли. Если вы думаете посмотреть этот лакорн или нет, не думайте просто смотрите
Всем привет.
Кажется я еще не писала ни один отзыв, а пересмотрела я практически все бл дорамы на этом сайте с отметкой выше 8 ки.
Темы затронутые такие важные, думаю каждый понимает и чувствует эту несправедливость….
Живая, самая естественная по съемке в плане показали реальных молодых ребят не замазывая их лица до слащавости, их игра вообще отдельная тема, я прочувствовала все эмоции пережитые каждым из них, до души моей дотронулся каждый персонаж. Все спектры эмоций испытала. Работа заслуживает высшей оценки. Моя благодарность!
Просто бомба, 10000000000/10. Отдельное спасибо за комменты к сценам?
Всегда нравилась их химия, а в этом лакорне она особая. Нравится сюжет, игра, и то как снято. 10/10 однозначно!
Я видела очень много роликов в тик токе по этому лакорну. Удивляла необычность съемки, а именно: натуральность. Не напудренные лица, без макияжа, потные, со всеми недостатками кожи в виде прыщей, пор, короче живые реальные лица, как мы есть. И по отрывкам поняла, что сюжет не типичный, студенты, любовь и т. д. Что будут элементы боевичка.
И вот я решилась посмотреть после выхода всех серий и, ребята, его реально стоит посмотреть! Мной уже столько всего пересмотрено, удивить сложно, думаю в какой-то степени произошло насыщение лакорнами. Многое смотрю с перемоткой и чтобы что-то зацепило уже большая редкость!
Этот лакорн вообще не мотала. Игра, сюжет, динамика, любовная линия — все понравилось! Большие молодцы создатели, что затронули такие тяжелые проблемы своего общества! Лакорн со смыслом. Про Оффганов вообще молчу, они парни с опытом и играют очень хорошо. Такие уютные, веришь их любви, близости. Да и другие актеры понравились, особенно художник.
Это было невероятно классно и увлекательно!
Поэтому начну смотреть, надеюсь понравиться.
04.06.2017 15:25:55
2017-06-04 15:25:55
Источники:
Https://doramy. club/29450-ne-ya. html
Читать онлайн электронную книгу История одного посвящения — 2. Город Александров Владимирской губернии бесплатно и без регистрации! » /> » /> .keyword { color: red; }
Не история бесплатноОнлайн чтение книги История одного посвящения 2. Город Александров Владимирской губернии
Онлайн чтение книги История одного посвящения
2. Город Александров Владимирской губернии
Город Александров Владимирской губернии, он же Александровская Слобода, где Грозный убил сына.
Красные овраги, зеленые косогоры, с красными на них телятами. Городок в черемухе, в плетнях, в шинелях. Шестнадцатый год. Народ идет на войну.
Город Александров Владимирской губернии, моей губернии, Ильи Муромца губернии. Оттуда – из села Талицы, близ города Шуи, наш цветаевский род. Священнический. Оттуда – Музей Александра III на Волхонке (деньги Мальцева, замысел и четырнадцатилетний безвозмездный труд отца), оттуда мои поэмы по две тысячи строк и черновики к ним – в двадцать тысяч, оттуда у моего сына голова, не вмещающаяся ни в один головной убор. Большеголовые вс е. Наша примета.
Оттуда – лучше, больше чем стихи (стихи от матери, как и остальные мои беды) – Воля к ним и ко всему другому – от четверостишия до четырехпудового мешка, который нужно поднять – чт о! – донесть.
Оттуда – сердце, не аллегория, а анатомия, орган, сплошной мускул, сердце, несущее меня вскачь в гору две версты подряд – и больше, если нужно, оно же, падающее и опрокидывающее меня при первом вираже автомобиля. Сердце не поэта, а пешехода. Пешее сердце только потому не мрущее на катящихся лестницах и лифтах, что их обскакивающее. Пешее сердце всех моих лесных предков от деда о. Владимира до прапращура Ильи.
Оттуда – ноги, но здесь свидетельство очевидца. Вандея, рыбный рынок, я с рыбного рынка, две рыбачки. “Comme elle court, mais comme elle court, cette dame” – “Laisse-la done courir, elle finira bien par s’arreter!” [5] “Нет, ты только посмотри, как бежит эта дама!” – “Пусть себе бежит, когда-нибудь да остановится!” (фр.)
Оттуда (село Талицы Владимирской губернии, где я никогда не была), оттуда – всё.
Город Александров Владимирской губернии. Домок на закраине, лицом, крыльцом в овраг. Домок деревянный, бабь-ягинский. Зимой – сплошная печь (с ухватами, с шестками!), летом – сплошная дичь: зелени, прущей в окна.
Балкон (так напоминающий плетень!), на балконе на розовой скатерти – скатерке – громадное блюдо клубники и тетрадь с двумя локтями. Клубника, тетрадь, локти – мои.
1916 год. Лето. Пишу стихи к Блоку и впервые читаю Ахматову.
Перед домом, за лохмами сада, площадка. На ней солдаты учатся – стрельбе.
Вот стихи того лета:
Белое солнце и низкие, низкие тучи,
Вдоль огородов – за белой стеною – погост.
И на песке вереницы соломенных чучел
Под перекладинами в человеческий рост.
И, перевесившись через заборные колья,
Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.
Старая баба – посыпанный крупною солью
Черный ломоть у калитки жует и жует.
Чем прогневили тебя эти серые хаты,
Господи! – и для чего стольким простреливать грудь?
Поезд прошел и завыл, и завыли солдаты,
И запылил, запылил отступающий путь.
Нет, умереть! Никогда не родиться бы лучше,
Чем этот жалобный, жалостный, каторжный вой
О чернобровых красавицах. – Ох, и поют же
Нынче солдаты! О, господи боже ты мой!
(Александров, 3 июля 1916 года)
Так, с тем же чувством, другая женщина, полтора года спустя, с высоты собственного сердца и детской ледяной горки, провожала народ на войну.
Махали, мы – платками, нам – фуражками. Песенный вой с дымом паровоза ударяли в лицо, когда последний вагон давно уже скрылся из глаз.
Помню, меньше чем год спустя (март 1917 года), в том же Александрове, денщик – мне:
– Читал я вашу книжку, барыня. Все про аллеи да про любовь, а вы бы про нашу жизнь написали. Солдатскую. Крестьянскую.
– Но я не солдат и не крестьянин. Я пишу про что знаю, и вы пишите – про что знаете. Сами живете, сами и пишите.
Денщик Павел – из молодых, да ранний. (“Про аллеи да про любовь” – не весь ли социальный упрек Советов?)
А я тогда сказала глупость – не мужик был Некрасов, а Коробушку по сей день поют. Просто огрызнулась – отгрызнулась – на угрозу заказа. Кстати и вкратце. Социальный заказ. И социальный заказ не беда, и заказ не беда.
Беда социального заказа в том, что он всегда приказ .
В том же Александрове меня застала весть об убийстве Распутина.
Не: “два слова о Распутине”, а: в двух словах – Распутин. Есть у Гумилева стих – “Мужик” – благополучно просмотренный в свое время царской цензурой – с таким четверостишием:
В гордую нашу столицу
Входит он – Боже спаси! —
Вот, в двух словах, четырех строках, все о Распутине, Царице, всей той туче. Что в этом четверостишии? Любовь? Нет. Ненависть? Нет. Суд? Нет. Оправдание? Нет. Судьба. Шаг судьбы.
Вчитайтесь, вчитайтесь внимательно. Здесь каждое слово на вес – крови.
В гордую нашу столицу ( Две славных, Одна гордая: не Петербург встать не может) входит он (пешая и лешая судьба России!) – Боже спаси! – (знает: Не спасет!), обворожает Царицу (не обвораживает, а именно, по-деревенски: обворожает) необозримой Руси – не знаю, как других, меня это “необозримой” (со всеми звенящими в нем зорями) пронзает – ножом.
Еще одно: эта заглавная буква Царицы. Не раболепство, нет! (писать другого с большой еще не значит быть маленьким), ибо вызвана величием страны, здесь страна дарует титул, заглавное Ц – силой вещей и верст. Четыре строки – и все дано: и судьба, и чара, и кара.
Объяснять стихи? Растворять (убивать) формулу, мнить у своего простого слова силу б о льшую, чем у певчего – Сильнее которого силы нет , описывать – песню! (Как в школе: “своими словами”, лермонтовского “Ангела”, да чтоб именно Своими , без ни одного лермонтовского – и что получалось, Господи! до чего ничего не получалось, кроме несомненности: Иными словами – нельзя . Что поэт хотел сказать этими стихами? Да именно то, что сказал .)
Не объясняю, а славословлю, не доказую, а указую: указательным на страницу под названием “Мужик”, стихо — Творение , читателем и печатью, как тогда цензурой и по той же причине – незамеченное. А если есть в стихах судьба – так именно в этих, чара – так именно в этих. История, на которой и “сверху” (правительство) и “сбоку” (попутчики) так настаивают сейчас в Советской литературе – так именно в этих. Ведь это и Гумилева судьба в тот день и час входила – в сапогах или валенках (красных сибирских “пимах”), пешая и неслышная по пыли или снегу.
Надпиши “Распутин”, вс е бы знали (наизусть), а “Мужик” – ну, еще один мужик. Кстати, заметила: лучшие поэты (особенно немцы: Вообще-лучшие из поэтов) часто, беря эпиграф, не проставляют откуда, живописуя – не проставляют – кого, чтобы, помимо исконной сокровенности любви и говорения вещи самой за себя, дать лучшему читателю эту – по себе знаю! – несравненную радость: в сокрытии – открытия.
Дорогой Гумилев, породивший своими теориями стихосложения ряд разлагающихся стихотворцев, своими стихами о тропиках – ряд Тропических последователей —
Дорогой Гумилев, бессмертные попугаи которого с маниакальной, то есть неразумной, то есть именно попугайной неизменностью, повторяют ваши – двадцать лет назад! – молодого “мэтра” сентенции, так бесследно разлетевшиеся под колесами вашего же “Трамвая” —
Дорогой Гумилев, есть тот свет или нет, услышьте мою, от лица всей Поэзии, благодарность за двойной урок: поэтам – как писать стихи, историкам – как писать историю.
Чувство Истории – только чувство Судьбы.
Не “мэтр” был Гумилев, а мастер: боговдохновенный и в этих стихах уже Безымянный мастер, скошенный в самое утро своего мастерства-ученичества, до которого в “Костре” и окружающем костре России так чудесно – древесно! – дорос.
Город Александров. 1916 год. Лето. Наискосок от дома, под гору, кладбище. Любимая прогулка детей, трехлетних Али и Андрюши. Точка притяжения – проваленный склеп с из земли глядящими иконами.
– Хочу в ту яму, где Боженька живет!
Любимая детей и нелюбимая – Осипа Мандельштама. От этого склепа так скоро из Александрова и уехал. (Хотел – “всю жизнь!”)
– Зачем вы меня сюда привели? Мне страшно. Мандельштам – мой гость, но я и сама гость. Гощу у сестры, уехавшей в Москву, пасу ее сына. Муж сестры весь день на службе. семья – я, Аля, Андрюша, нянька Надя и Осип Мандельштам.
Мандельштаму в Александрове, после первых восторгов, не можется. Петербуржец и крымец – к моим косогорам не привык. Слишком много коров (дважды в день мимо-идущих, мимо-мычащих), слишком много крестов (слишком вечно стоящих). Корова может забодать. Мертвец встать. – Взбеситься. – Присниться. – На кладбище я, по его словам, “рассеянная какая-то”, забываю о нем, Мандельштаме, и думаю о покойниках, читаю надписи (вместо стихов!), высчитываю, сколько лет – лежащим и над ними растущим; словом: гляжу либо вверх, либо вниз. но неизменно От . Отвлекаюсь.
– Совсем не хорошо: вы будете лежать, а я по вас ходить.
– А при жизни не ходили?
– Метафора! я о ногах, даже сапогах говорю.
– Да не по вас же! Вы будете – душа.
– Этого-то и боюсь! Из двух: голой души и разлагающегося тела еще неизвестно чт о страшней.
– Чего же вы хотите? Жить вечно? Даже без надежды на конец?
– Ах, я не знаю! Знаю только, что мне страшно и что хочу домой.
Бедные мертвые! Никто о вас не думает! Думают о себе, который бы мог лежать здесь и будет лежать там. О себе, лежащем здесь . Мало, что у вас Богом отнята жизнь, людьми – Мандельштамом с его “страшно” и мною с моим “хорошо” – отнимается еще и смерть! Мало того, что Богом – вся земля, нами еще и три ваших последних ее аршина.
Одни на кладбище приходят – учиться, другие – бояться, третьи (я) – утешаться. Вс е – примерять. Мало нам всей земли со всеми ее холмами и домами, нужен еще и ваш холм, наш дом. Свыкаться, учиться, бояться, спасаться. Вс е – примерять. А потом невинно дивимся, когда на повороте дороги или коридора.
Если чему-нибудь дивиться, так это редкости ваших посещений, скромности их, совестливости их. Будь я на вашем месте.
Тихий ответ: “Будь мы на твоем. ”
Вспоминаю другое слово, тоже поэта, тоже с Востока, тоже впервые видевшего со мною Москву – на кладбище Новодевичьего монастыря, под божественным его сводом:
– Стоит умереть, чтобы быть погребенным здесь. Дома – чай, приветственный визг Али и Андрюши. Монашка пришла – с рубашками. Мандельштам шепотом:
– Почему она такая черная? Я, так же:
– Потому что Они такие белые!
Каждый раз, когда вижу монашку (монаха, священника, какое бы то ни было духовное лицо) – стыжусь. Стихов, вихров, окурков, обручального кольца – себя. Собственной низости (мирскости). И не монах, а я опускаю глаза.
У Мандельштама глаза всегда опущены: робость? величие? тяжесть век? веков? Глаза опущены, а голова отброшена. Учитывая длину шеи, головная посадка верблюда. Трехлетний Андрюша – ему: “Дядя Ося, кто тебе так голову отвернул?” А хозяйка одного дома, куда впервые его привела, мне: “Бедный молодой человек! Такой молодой и уже ослеп?”
Но на монашку (у страха глаза велики!) покашивает. Даже, пользуясь ее наклоном над рубашечной гладью, глаза распахивает. Распахнутые глаза у Мандельштама – звезды, с завитками ресниц, доходящими до бровей.
– А скоро она уйдет? Ведь это неуютно, наконец. Я совершенно достоверно ощущаю запах ладана.
– Мандельштам, это вам кажется!
– И обвалившийся склеп с костями – кажется? Я, наконец, хочу просто выпить чаю!
Монашка над рубашкой, как над покойником:
– А эту – венчиком.
Мандельштам за спиной монашки шипящим шепотом:
– А вам не страшно будет носить эти рубашки?
– Подождите, дружочек! Вот помру и именно в этой – благо что ночная – к вам и явлюсь!
За чаем Мандельштам оттаивал.
– Может быть, это совсем уже не так страшно? Может быть, если каждый день ходить – привыкнешь? Но лучше завтра туда не пойдем.
Но завтра неотвратимо шли опять.
А однажды за нами погнался теленок.
На косогоре. Красный бычок.
Гуляли: дети, Мандельштам, я. Я вела Алю и Андрюшу, Мандельштам шел сам. Сначала все было хорошо, лежали на траве, копали глину. Норы. Прокапывались друг к другу и когда руки сходились – хохотали, – собственно, он один. Я, как всегда, играла для него.
Солнце выедало у меня – русость, у него – темность. – Солнце, единственная краска, для волос мною признаваемая! – Дети, пользуясь игрой взрослых, стягивали с голов полотняные грибы и устраивали ими ветер. Андрюша заезжал в лицо Але. Аля тихонько ныла. Тогда Андрюша, желая загладить, размазывал глиняными руками у нее по щекам голубоглазые слезы. Я, нахлобучив шапки, рассаживала. Мандельштам остервенело рыл очередной туннель и возмущался, что я не играю. Солнце жгло.
Нужно сказать, что Мандельштаму, с кладбища ли, с прогулки ли, с ярмарки ли, всегда отовсюду хотелось домой. И всегда раньше, чем другому (мне). А из дому – непреложно – гулять. Думаю, юмор в сторону, что когда не писал (а не-писал – всегда, то есть раз в три месяца по стиху) – томился. Мандельштаму, без стихов, на свете не сиделось, не ходилось – не жилось.
Итак, домой. И вдруг – галоп. Оглядываюсь – бычок. Красный. Хвост – молнией, белая звезда во лбу. На нас.
Страх быков – древний страх. Быков и коров, без различия, боюсь дико, за остановившуюся кротость глаз. И все-таки, тоже, за рога.
“Возьмет да поднимет тебя на рога!” – кто из нас этим припевом не баюкан? А рассказы про мальчика – или мужика – или чьего-то деда – которого бык взял да и поднял? Русская колыбель – под Бычьим рогом!
Но у меня сейчас на руках Две колыбели! Дети не испугались вовсе, принимают за игру, летят на моих вытянутых руках, как на канатах гигантских шагов, не по земле, а над. Скок усиливается, близится, настигает. Не вынеся – оглядываюсь. Это Мандельштам скачет. Бычок давно отстал. Может – не гнался вовсе?
Теперь знаю: весь мой “Красный бычок” оттуда, с той погони. Спал во мне с мая 1916 года и воскрес в 1929 году в Париже в предсмертном бреду добровольца. Знаю, что его бычок был именно мой – наш – александровский. И смех, которым он, умирающий, бычку смеялся – тот же смех Али и Андрюши: чистая радость бегу, игре, быку.
Смеясь, не знал, что смерть. И не 30-летним осколком несуществующей Армии, гражданином несуществующего государства, не на чужой земле столицы мира – нет! на своей, моей! – под всей защитой матери и родины – смеясь! – трехлетним – на бегу – умер.
– Барыня! чего это у нас Осип Емельич такие чудные? Кормлю нынче Андрюшу кашей, а они мне: “Счастливый у вас, Надя, Андрюша, завсегда ему каша готова, и все дырки на носках перештопаны. А меня – говорят – никто кашей не кормит, а мне – говорят – никто носков не штопает”. И так тяжело-о вздохнули, сирота горькая.
Это Надя говорит, Андрюшина няня, тоже владимирская. Об этой Наде надо бы целую книгу, пока же от сестры, уехавшей и не взявшей, перешла ко мне и ушла от меня только в 1920 году, ушла насильно, кровохаркая от голода (преданность) и обворовывая (традиция), заочно звала сестру Асей, меня Мариной, гордилась нами, ни у кого больше служить не могла. Приручившаяся волчиха. К мужчинам, независимо от сословия, относилась с высокомерной жалостью, все у нее были “жа-алкие какие-то”.
Восемнадцать лет, волчий оскал, брови углом, глаза угли. Сестру, из-за этого и не вынесшую, любила с такой страстью ревности, что нарочно выдумывала у Андрюши всякие болезни, чтобы удержать дома. “Надя, я сейчас иду, вернусь поздно”. – “Хорошо, барыня, а что Андрюше дать, если опять градусник подымется?” – “Как подымется? Почему?” – “А разве я вам не говорила, он всю прогулку на головку жаловался. ” И т. д. Ася, естественно, остается. Надя торжествует. И не благородная, часто бывающая ревность няни к благополучию ребенка (“что за барыня такая, ребенка бросает” и т. д.), самая неблагородная преступная ревность женщины – к тому, кого любит. Исступление, последний шаг которого – преступление. Врала или нет (врала – всегда, бесполезно и исступленно), но уходя от меня (все равно – терять нечего! третьей сестры не было!), призналась, что часто кормила Андрюшу толченым стеклом (!) и нарочно, в Крыму, в эпидемию, поила сырой водой, чтобы заболел и этим Асю прикрепил. Асю, говоря со мной, всегда звала “наша барыня”, колола мне ею глаза, – “а у нашей барыни” то-то так-то делается, иногда только, в порыве умиления: “Ба-а-рыня! Я одну вещь заметила: как стирать – вы все с себя сымаете! Аккурат наша барыня!” Ко мне, на явный голод и холод, вопреки моим остережениям (ни дровни хлеба – ни-ни – ) поступила исключительно из любви к сестре. Так вдовцы, не любя, любя Ту , на сестре покойной женятся. И потом – всю жизнь – пока в гроб не вгонят – на не-той вымещают.
В заключение – картинка. Тот же Александров. Сижу, после купанья, на песке. Рядом огромный неправдоподобно лохматый пес. Надя: “Барыня, чудн о на вас смотреть: на одном как будто слишком много надето, а другому не хватает!”
Даровитость – то, за что ничего прощать не следовало бы, то, за что прощаешь все.
– . А я им: а вы бы, Осип Емельич, женились. Ведь любая за вас барышня замуж пойдет. Хотите, сосватаю? Поповну одну. Я:
– И вы серьезно, Надя, думаете, что любая барышня.
– Да что вы, барыня, это я им для утехи, уж очень меня разжалобили. Не только что любая, а ни одна даже, разве уж сухоручка какая. Чудён больно!
– Что это у вас за Надя такая? (Это Мандельштам говорит.) Няня, а глаза волчьи. Я бы ей ни за что – не только ребенка, котенка бы не доверил! Стирает, а сама хохочет, одна в пустой кухне. Попросил ее чаю – вы тогда уходили с Алей – говорит, весь вышел. “Купите!” – “Не могу от Андрюши отойти”. – “Со мной оставьте”. – “С ва-ами?” И этот оскорбительный хохот. Глаза-щели, зубы громадные – Волк!
– Налила я им тогда, барыня, стакан типятку, и несу. А они мне так жа-алобно: “Надя! А шоколадику нет?” – “Нет, – говорю, – варенье есть”. А они как застонут: “Варенье, варенье, весь день варенье ем, не хочу я вашего варенья. Что за дом такой – шоколада нет!” – “Есть, Осип Емельич, плиточка, только Андрюшина”.-“Андрюшина! Андрюшина! Печенье – Андрюшино, шоколад – Андрюшин, вчера хотел в кресло сесть – тоже Андрюшино. А вы отломите”. – “Отломить не отломлю, а вареньица принесу”. Так и выпили типятку – с вареньем.
Отъезд произошел неожиданно – если не для меня с моим четырехмесячным опытом – с февраля по июнь – мандельштамовских приездов и отъездов (наездов и Бегств ), то для него, с его детской тоской по дому, от которого всегда бежал. Если человек говорит навек месту или другому смертному – это только значит, что ему здесь – или со мной, например – сейчас очень хорошо. Так, а не иначе, должно слушать обеты. Так, а не иначе, по ним взыскивать. Словом, в одно – именно прекрасное! – утро к чаю вышел – готовый.
Ломая баранку, барственно:
– А когда у нас поезд?
– Поезд? У нас? Куда?
– В Крым. Необходимо сегодня же.
– Я-я-я здесь больше не могу. И вообще пора все это прекратить.
Зная отъезжающего, уговаривать не стала. Помогла собраться: бритва и пустая тетрадка, кажется.
– Осип Емельич! Как же вы поедете? Белье сырое!
С великолепной беспечностью отъезжающего:
– Высохнет на крымском солнце! – Мне: – Вы, конечно, проводите меня на вокзал?
Вокзал. Слева, у меня над ухом, на верблюжьей шее взволнованный кадык – Александровом подавился, как яблоком. Андрюша из рук Нади рвется под паровоз – “колесики”. Лирическая Аля, видя, что уезжают, терпеливо катит слезы.
– Он вернется? Он не насовсем уезжает? Он только так? Нянька Надя, блеща слезами и зубами, причитает:
– Сказали бы с вечера, Осип Емельич, я бы вам на дорогу носки выштопала. пирог спекла.
Звонок. Первый. Второй. Третий. Нога на подножке. Оборот.
– Марина Ивановна! Я, может быть, глупость делаю, что уезжаю?
– Конечно (спохватившись). конечно – нет! Подумайте:
Макс, Карадаг, Пра. И вы всегда же можете вернуться.
– Марина Ивановна! (паровоз уже трогается) – я, наверное. глупость делаю! Мне здесь (иду вдоль движущихся колес), мне у вас было так, так. (вагон прибавляет ходу, прибавляю и я) – мне никогда ни с.
Бросив Мандельштама, бегу, опережая ход поезда и фразы. Конец платформы. Столб. Столбенею и я. Мимовые вагоны: не он, не он, – он. Машу – как вчера еще с ним солдатам. Машет. Не одной – двумя. Отмахивается! С паровозной гривой относимый крик:
– Мне так не хочется в Крым!
На другом конце платформы сиротливая кучка: плачущая Аля: “Я знала, что он не вернется!” – плачущая сквозь улыбку Надя – так и не выштопала ему носков! – ревущий Андрюша – уехали его колесики!
И всегда раньше, чем другому мне.
15.01.2020 4:51:56
2020-01-15 04:51:56