Котуйской истории
Аудиосериал
Эта история началась в конце 1980-х в лагере в Сибири, где у запретной полосы встретились расконвойный осуждённый Лёха по кличке «Змей», и его любимая, когда-то оставшаяся в Москве, теперь жена заместителя начальника лагеря Галина, по прозвищу «Ворона»…
Сценарием для перенёсённой Вячеславом Клименковым в стихи и музыку «Котуйской истории» стала сама жизнь: аудиосериал основан на реальных событиях, изменены только клички главных героев и незначительные подробности, которые могли бы указать на прототипов, сегодня живущих мирной, спокойной жизнью и предпочитающих не распространяться о бурном прошлом.
Впервые в истории отечественной музыки — аудиосериал «Котуйская история», без авторского сопровождения и «закадрового» текста. Музыкальный спектакль без реплик, без сцен и действий. Истинно русский детектив, как, впрочем, и триллер, и мелодрама. Уникальный аудиосериал — история о самоотверженной и всепобеждающей, большой и настоящей любви в 10 главах-альбомах, в 105 песнях.
Основная тема — история любви, проходящей через испытания трудностями, разлукой и временем. События разворачиваются на фоне памятного всем исторического периода от начала перестройки и до совсем недавних дней.
Главные роли исполнили Аня Воробей и Владимир Захаров (группа «Рок-Острова»).
В начале 2001 года вышла записанная в 2000 году первая часть-глава аудиосериала «Котуйская история», которая позднее получила название «Ворона». В марте 2002 — вторая глава «Шаман», в сентябре того же года третья глава «Сын», а в декабре четвёртая глава «Кум». В мае 2003 года вышла заключительная глава «Звонарь». Продолжением «Котуйской истории» стал «приквел», предыстория о детстве, юности и знакомстве главных героев, о не менее драматичных событиях, предшествовавших первому эпизоду: первый диск нового аудиосериала «Котуйская история 2: Непрощённые» под названием «Отец» вышел в свет уже в июне 2003 года. В июле — вторая глава «Любовь хулигана», в августе — «Приговор», в октябре — «Лагерь», в декабре — «Запретка».
Все главы аудиосериала «Котуйская история»
Только на нашем сайте слушайте самую полную версию аудиосериала «Котуйская история» , читайте полные тексты песен, неизвестные ранее подробности, пояснения и комментарии расказчика, разглядите во всех подробностях иллюстрации, в том числе не вошедшие в выпущенные диски.
Переиздания
В 2005 году лучшие лирические песни «Котуйской истории» были ремастерены и переизданы на двух дисках «Котуйская история. The Best», часть 1 и часть 2.
Ремейк 2010
В 2010 году для альбома Владимира Захарова «Позволь тебя любить» были полностью перезаписаны треки «Притча» и «Встреча».
Все главы аудиосериала «Котуйская история»
В мае 2003 года вышла заключительная глава Звонарь.
15.05.2019 0:02:52
2019-05-15 00:02:52
Источники:
Https://kotuyka. ru/audioseries/
Котуйская история — Сценарий аудиосериала — сама жизнь. » /> » /> .keyword { color: red; }
Котуйской историиКотуйская история
Котуйская история
Настало время снять фильм по аудиосериалу «Котуйская история» (или, может быть, телесериал). «Котуйка» дорога нам не меньше, чем вам, и мы не хотим, чтобы её испортили неудачной экранизацией. Мы — команда, создававшая в 2000-2003 аудиосериал — теперь хотим сделать это только вместе с вами, дорогие слушатели.
Продумать, как показать «Котуйскую историю»: должен ли это быть полноценный художественный или анимационный фильм, с событиями и репликами героев, прерывающийся песнями? Или подобие мюзикла? Или просто проиллюстрировать видеорядом события из песен?
Написать синопсис, или черновик сценария, а то и полноценный сценарий, с Раскадровкой. Чтобы только начать подготовку к съёмкам, необходимо запланировать всё, что потребуется снимать.
Подобрать исполнителей ролей (или их голоса, если потребуется), соответствующих и раскрывающих характеры героев аудиосериала.
Продумать и подробно описать сцены, локации, действие — где происходит каждый эпизод, как он выглядит, как действуют и двигаются в кадре персонажи. Собрать и обработать информацию…
… и многое другое!
Kotuyka. ru — ваш шанс не ждать появления фильма в качестве слушателя «Котуйской истории», а войти в команду, получить персональный доступ к эксклюзивным материалам и непосредственно участвовать в работе! Это возможность открыть в себе новые таланты и обрасти профессиональными связями, накопить опыт и, вполне возможно — найти своё призвание в волшебном мире творчества, музыки и шоу-бизнеса, кино и телевидения. Самое время начать развиваться!
Мы ждём именно вашего участия: ваших идей, советов, и критики, рисунков, видео и текстов. Ваших комментариев обо всём, что мы сможем показать, и всего, что сможете нам показать вы.
Или подобие мюзикла.
02.04.2018 19:05:47
2018-04-02 19:05:47
Источники:
Тексты песен Котуйской истории | КОТУЙСКАЯ ИСТОРИЯ | ВКонтакте » /> » /> .keyword { color: red; }
Котуйской историиКотуйской истории
Котуйской истории
Среди сопок зона, а на зоне «Кум»
Тянет службу медленно и верно.
Лес сплавляют зеки по реке Котуй,
По реке давным-давно, наверное.
Отсвистели вьюги, полегчал мороз,
Белые метели не лютуют.
Вдруг весной из центра «Кум» жену привез,
Молодую, стройную такую.
«Кум» – мужик серьезный, в звании майор,
Красотой мужской не отличался.
И гадали зеки, долго длился спор –
Как он с этой лялей повстречался.
«Кум» вовсю старался лялечке своей
Сделать в глухомани праздник вечный.
Даже стало, как-то, в зоне потеплей,
Как-то стало в зоне человечней.
Глазки голубые, волосы, как смоль,
У жены блюстителя закона.
Дали ей блатные, с ними и конвой,
Погремуху звучную «Ворона».
А когда «Ворона» шла к себе домой,
В ватничке, отделанном овчиной,
Исходил слюною бедный пол мужской —
Вот такой была она красивой.
В лагере, в отряде, кажется, седьмом,
Срок тянул нешуточный, недетский,
В зоне жил все время дерзким пацаном,
А в Москве — пацан был люберецкий.
Парня звали Леха, погоняла — «Змей»
За наколку синюю на сердце.
Все места «святые» кровью мыл своей
БУР и ЗУР, да изолятор смерти.
«Змею» не писала девочка его,
Та, что так любил на воле вольной.
Не было у Лехи ближе никого,
В этой жизни, в общем-то, достойной.
Как-то с мужиками на лесоповал,
«Змей» побрел развеяться без толку.
Вдруг, он у поселка девку увидал,
И на сердце дрогнула наколка.
Зеки зашипели: «Вон, она – «Кума»,
Вон, она – красавица «Ворона»».
А она спокойно близко подошла,
Чистая такая, как икона.
Встретились их взгляды этим светлым днем,
Приутихли, вдруг, конвой и зеки.
«Змею», как прошибло, тело все огнем,
Слезы сильно кусанули веки.
Перед ним стояла девочка его,
Та, что так любил на воле вольной.
И не было у Лехи ближе никого,
В этой жизни, в общем-то, достойной.
Она думала, как ложилась спать: «Леха – дурачок.
Знать не понял ты, не почувствовал ничего.
Ну, а я взяла и решилася на такой скачок,
Не подумала, не послушала никого.
Что мне стоило зацепиться здесь вот таким путем,
Через что прошла, что проплакала – знает Бог.
Лишь одна любовь согревала плоть и в ночи, и днем,
Значит, Боженька все услышал там и помог».
Ну, а он не спал, искусал совсем свои губы вкровь,
Жег обидою сердце гордое, как огнем.
Только взгляд ее перед ним во тьме появлялся вновь,
И преследовал ночью черною, да и днем.
А «Ворона», вдруг, через пару дней делом занялась,
И в конторе сев, лесом принялась торговать.
Ну, а «Кум» себе: «Делом правильным баба занялась.
Буду ей во всем потихонечку помогать».
А по весне стальное небо стало синим,
Запахло хвоей, тисом, распушился кедр.
Ведь только в сказках жизнь проходит так красиво,
А без любви красивой жизни нет совсем.
«Кум» спросил ее: «Может быть тебе в помощь дать кого?»,
Кинул списки ей поотрядные полистать.
А она потом, среди четверых назвала его,
Что подумают, то подумают, наплевать.
«Змей» с утра узнал, что в конторе впредь будет помогать,
А братва ему: «Леха, ну, тебе повезло!
Будешь ты теперь за колючкою каждый день бывать,
Расконвойным быть – дело нужное, всем назло».
Через восемь дней они встретились в тишине вдвоем,
Что он мог сказать, что он мог спросить, не грубя?
А она ему: «Я люблю тебя, мы с тобой уйдем.
Положись во всем, Лешка родненький, на меня».
А на вышке спит, автомат прижав, щуплый часовой,
И собаки все, словно сгинули, и молчат.
Станет потеплей солнце бледное завтра над тайгой,
Если сердца два в такт тихонечко застучат.
А ты весь поседел,
С мужчинами бывает.
Но, с искоркой глядят
Усталые глаза.
Листы календаря
Жизнь каждый день срывает.
Я, кажется, сто лет,
Не видела тебя.
Постой, я прикурю
Из рук твоих красивых.
Пусть тянется дымок
Над нами, над землей.
Ты знаешь, впереди,
Так много дней счастливых.
Все будет хорошо,
Поверь у нас с тобой.
Снег скоро растает,
Снег скоро сойдет.
Жизнь, жизнь все расставит
И подождет,
И подождет,
Нас подождет.
А я тебе писал,
Так много и отчаянно.
Ну, что я мог сказать,
На маленьком листке?
Ну, вот мы говорим,
И значит не случайно,
Мы встретились с тобой
В далеком далеке.
Господи, прости влюбленных, огради от бед,
В их пути нелегком укажи на свет.
Господи, придай им силы, верой озари,
И с надеждой вместе не лишай любви.
Быстро течет река, скользкие берега,
Жаркое лето.
Странный он человек, ночью идти в побег,
И по реке все вперед и вперед до рассвета.
Взяли они с собой два рюкзака с едой,
Знала Ворона.
Маленький плот, толкнув, Змей, побежал, сверкнув,
Взятым у Кума ТТ с горстью медных патронов.
Злится река – Котуй, ей-то чего, лютуй,
Бьет на порогах.
Лагерь подняли весь, Кум был то там, то здесь,
Бросил в тайгу поисковый отряд по тревоге.
Пятый идет денек, сколько еще тревог,
В воздухе чисто.
Леха завис с шестом – брось, отдохнем потом,
Смерть подкралась и над Змеем с Вороной повисла.
Господи, прости влюбленных, огради от бед,
В их пути нелегком укажи на свет.
Господи, придай им силы, верой озари,
И с надеждой вместе не лишай любви.
Гнус и комар, как тень, рядом десятый день,
Мокрые бревна.
Трудно грести вперед, черт, видно, не дает,
Вдруг, в облаках вертолет черной тенью огромной.
Речка и бревна в ней, двое бегут людей
Словно по льдинам.
Сверху майор стрелять, вот, его в душу мать!
Пули посыпались кучно на них, как маслины.
Вот он в нее попал, Змей, словно пьяный, встал,
Крикнул надрывно.
А впереди земля, медлить теперь нельзя,
Бьется о камни водица с крутого обрыва.
Он ее потащил: «Хватит, родная, сил!»,
Сзади стреляли.
Кровь по рукам текла, смерть на лицо легла,
— Милый, оставь и беги, — ее губы шептали.
Вот, впереди обрыв, Змей с ней над ним затих,
Страшно заплакал.
Камнем два тела вниз, души голубкой ввысь,
Пусть теперь бесятся здесь над обрывом собаки.
Злится река – Котуй, ей-то чего, лютуй,
Зверь кричит где-то.
Вот, полосою свет, скоро придет рассвет,
И вместе с солнцем проводит короткое лето.
У воды, что вдаль несется, в ночь костер горел,
А здоровый, рослый парень лом в костре вертел.
Жидкость, что комар не любит, лил на этот лом,
Чтобы мутный спирт, струился в котелок потом.
Этот спирт давал он, молча, девушке одной,
Что лежала без сознанья на земле сырой.
А река – Котуй бесилась, почему бы, нет?
Бросив, на берег пустынный черный пистолет.
Пистолет в пакете крепком – черный, именной,
С рукояткою красивой из кости резной.
Парень слышал лай собачий, крики и стрельбу,
Он поднял ее и быстро поспешил в тайгу.
Там землянка, как пещера, шкуры в ней лежат,
А кругом большие ели, комары жужжат.
Он растер ее всю спиртом, раны все промыл,
И большим тулупом теплым с головой укрыл.
А на юг тянулись караваны птиц,
И стекали капельки у нее с ресниц.
Караваны птиц. Капельки с ресниц.
Ему было двадцать девять, звали все – Иван,
Присосался, прицепился к этим он местам.
Он геологом когда-то все здесь исходил.
А с весны холодной этой, золотишко мыл.
Он один не побоялся лето жить в тайге,
Он почти не спал, копался сутками в реке.
И песок, и самородки, если все считать,
То намыл «рыжья» примерно килограммов пять.
Улетая, покружился серый вертолет,
Не успеешь оглянуться, как зима придет.
Он хотел уже срываться с этих диких мест,
В дальний город пробираться через мох и лес.
Вытирал он капли пота у нее с лица,
И решил, пусть будь, что будет, вместе до конца.
Вот немного отлежится и в себя придет,
А зимой он через сопки в город с ней уйдет.
Осень на севере
Закружилась осень, листья наземь бросив,
Закружилась осень мокрая.
А за сопкой где-то растворилось лето,
Лето, как и жизнь, короткое.
Затуманив, дали, серыми дождями,
А кору на соснах ржавчиной.
Закружилась осень, может снега просит,
Может снега просит мягкого.
Осень на Севере влагою дышит,
Синим туманом лежит.
Осень на Севере птиц не услышит,
Очень спешит.
Вот зима сковала лед,
Все живое мрет и мрет.
На снегу, как пятна крови, снегири.
Если хочешь дальше жить,
Надо срочно уходить,
Уложив все барахлишко до зари.
До Хатанги далеко,
Пробираться нелегко.
Море Лаптевых, как пьяная мечта,
И Иван сказал: «Пойдем!
Если есть Господь, дойдем,
Или нас сожрет мороз и пустота».
А Ворона чуть жива,
Три недели, как от сна.
Разбудила жизнь тяжелою рукой.
Шепчет: «Милая, нельзя!
Сын под сердцем у тебя,
Подыхает пусть уж кто-нибудь другой».
И пошли они в мороз,
Он ее и груз повез.
Поволок через сугробы на себе,
Вверх по руслу с этих мест,
Бог не выдаст, черт не съест,
Жизни три, молясь, доверились судьбе.
Ветками качали над землей,
Между белым снегом и зарей,
На мгновенье отойдя от сна,
Вековые кедры и сосна.
Двадцать дней они в пути,
Дальше мочи нет идти,
В пистолете есть всего один патрон.
Съели все, что можно съесть,
Он решил на землю сесть,
Продлевая жизнь себе и ей огнем.
Рядом с ними третий день,
Волчья стая, словно тень,
Ждет удобного момента для броска.
Он все время жжет костер,
Но и зверь не прост – хитер,
Поскулив, сомкнул кольцо, наверняка.
С малых лет не знать нельзя,
Что боится волк огня,
Да, боится, если хоть немного сыт.
А когда слюна течет,
Волк за метром метр ползет,
К той добыче, что в пяти шагах сидит.
Человек подумал: «Все!»
И собрав тепло свое,
Стал лицо ее замерзшее тереть.
Мог ее он застрелить,
Но шепнул: «Ты будешь жить!
Я не дам тебе сегодня умереть!»
Может он — не знал и сам,
Парень с именем — Иван,
Почему он столько сделал для нее.
Это знает только Бог,
А Иван, как видно, смог,
Ей подставить сердце сильное свое.
Он разрыл поглубже снег,
Чтоб вместился человек.
Костерок под черным небом догорал.
Завернул ее в тулуп,
Положил на землю тут,
И поверх снежком холодным забросал.
На нее он грудью лег,
Пистолет обжег висок,
Волки, словно по команде поднялись
Тишину порвал хлопок,
С елок рухнул вниз снежок,
Облака на юг стремительно неслись.
Вот зима сковала лед,
Все живое мрет и мрет,
На снегу, как пятна крови снегири.
Зарумянился рассвет,
На снегу крестом скелет,
Словно памятник в тайге с Большой Земли.
А с весны холодной этой, золотишко мыл.
17.10.2019 17:00:12
2019-10-17 17:00:12